Cyberpunk 2077 - Луций Корнелий

компашке стариков? Можем обменять тебя на Фалько. Он сюда лучше впишется.

— Я с вами, — возразил водитель, поднимаясь из-за стола. — Это не обсуждается. Приятно было познакомиться, — кивнул он присутствующим.

— С вами тоже было приятно познакомиться, — согласилась мама Уэллс. — Берегите там Ви, пока его не torturado por todo tipo de perras.

«Замучали всякие стервы». Дипломатичненько.

— С Новым годом… друзья! — помахал я рукой вслед.

Голос мой все ещё был крайне пьяным. Нас с нескольких сторон обступили какие-то вышибалы из Валентино.

— Да ухожу, я уже, — огрызнулась им Бекка.

— Да, да. Мы уходим, — подтвердил я.

Вскоре мы уже «мчались», продираясь сквозь праздничные пробки. Я развалился на заднем сиденье с Люси, а Бекка на переднем пассажирском, открыв окно, увлеченно ругалась с другими участниками дорожного движения. Или вернее дорожного стояния с редким судорожным дерганьем машин вперед. Словно у городской системы транспорта случился тяжелый запор с коликами.

— В сраку себе погуди, мудак! — кричала Бека, высунувшись из окна почти наполовину. — Мы тут раньше занимали! Выйти, хочешь⁈

В качестве фона этому Фалько поставил традиционно новогоднюю песенку «Let it snow».

— Знаешь, а он прав… — вдруг произнес я, обращаясь к Люси.

— Кто? Водила, который назвал нас фриканутыми уебками?

— Дэвид. Сейчас реально очень мало тех, кому можно довериться.

— Ему промыли мозги, Ви.

К нам в окно постучали. Это был бездомный с грязной седой бородой, в шапке Санта Клауса и трёхцветной крысой на плече вместо попугая.

— С Новым годом, друзья! — хрипло прокаркал он, потрясая стаканчиком для подаяний и распространяя миазмы перегара. — Нет ли немного мелочи для Санты? Коплю на подарки хорошим детям. Все бабло ушло на вагоны угля для плохишей. Найт-Сити, хули.

Бекка кинула ему в стаканчик мятую купюру и спросила:

— Вау! Как зовут твоего друга?

— Друга? Какого дру…

— Ну крыску! Вот же! — указала девушка.

— Ааа, блядь! Уберите ее! — заорал бомж, пытаясь избавиться от «нового друга».

Крыса вцепилась ему в бороду, а мы поехали дальше.

— И все равно он прав, — повторил я. — Давай договоримся, Люс. Чтобы не случилось, каким бы мудаком мне не пришлось стать, я тебя не кину и никогда не буду рассматривать как «ресурс». Можно рассчитывать на взаимность?

— Я же «elección dudosa», — усмехнулась она. — Разве мне можно верить?

— Они тебя не знают. Видят лишь маску. Просто скажи, что ты будешь на моей стороне. Пусть это прозвучит банально, но станет правдой.

Несколько секунд девушка молчала, а затем тихо прошептала.

— Я на твоей стороне. Я с тобой.

— Я тебе щас все ребра повыдергаю, чтобы ты сам у себя отсосал! — на фоне закричала Бекка, показывая кому-то фак и ствол через окно. — Да! Я про тебя козломордый! Ты, наверное, когда мимо зеркала идешь, то думаешь, что это голограмма рекламы пластики. Клиника для самых уебищ!

— Отличный Новый год, — шепотом ответил я, прежде чем поцеловать Люси.

ИНТЕРЛЮДИЯ. Ёринобу Арасака.

Токио.

1 января.

Семейное новогоднее мероприятие как всегда было отвратительным. Однообразный спектакль в ходе которого множество взрослых и, кажется, разумных людей выплясывали вокруг разлагающейся мумии.

Когда Ёринобу ушёл из дома и был в банде, он все равно общался с Ханако через Сеть. Пытался убедить её, что методы отца устарели. Застряли в 90тых или даже 80тых. Сейчас Ёринобу понимал насколько он ошибался тогда. Методы Сабуро устарели уже даже для 40вых. Он был одновременно ходячим мертвецом и некромантом, который пытался вдохнуть жизнь в гниющий труп японского феодализма.

«Корпорация-семья», — усмехнулся Ёринобу, глядя сквозь панорамное окно на ровные ряды небоскребов ночного Токио.

Наследник вечного Сабуро успел на многое насмотреться. Он видел как отец задвигает и давит достойных кандидатов, чтобы те не составляли конкуренцию его родственникам. Как отбирает самых слабовольных или пустоголовых. Людей-марионеток, дрожащих в страхе от одного звука его голоса.

Каждый раз слушая речи отца, Ёринобу всей душой ощущал смесь презрения и стыда. Стыда за то, что его страна и фамилия стали символом этого вечного тупика. Жертвоприношения будущего прошлому. Все огромные ресурсы корпорации были поставлены этому на службу. Стереть в порошок судьбы тысяч людей, развязать войну или заключить мир, чтобы ничего, ничего и никогда не поменялось. Чтобы человек, которому давно положено быть в могиле, раз за разом толкал одни и те же речи давно постаревшим детям, коим не суждено владеть своей судьбой.

«Ничего», — думал Ёринобу. — «Осталось недолго».

Короткий сигнал оповестил его о пришедшем сообщении.

«Привет. Ты прошлый раз так быстро улетел. Я хотела встретиться. Эва».

Ёринобу холодно усмехнулся, смотря на свое отражение в стекле. Ах, Эвелин. Очаровательное пустоголовое создание. За долгую жизнь Ёринобу успел насмотреться на девушек её типажа. Куколка не понимала разницу в их опыте и то, насколько она предсказуема. Эвелин неумело подглядывала ему через плечо. Пыталась открыть компьютер, пока он был ванной. Ёринобу не мешал ей. Наоборот, всячески потакал, показывая свою беспечность и доверие. Затем специально уязвлял самолюбие девушки, но тут же подставлял спину. Говорил при ней секреты по телефону, ощущая как трепещет её сердце. Ещё бы. Такие важные разговоры таких важных людей и при ней. Задавленная гордость этой маленькой куртизанки распускалась как цветок, наконец дождавшийся живительного дождя.

Ёринобу начал писать ответ:

«Я скоро вернусь. Скучал. Давай встретимся. Остановлюсь как всегда в Компэки Плаза на неделю-две. Напишу тебе перед вылетом».

Отлично. Главное, чтобы все было согласовано по времени. Эвелин знает, что вскоре нечто очень ценное окажется у него в руках. Если сторонники Ёринобу в Найт-Сити не ошибаются, то Паркер уже наняла фиксера Декстера ДеШона. Он сейчас пытается сделать документы для своих людей, чтобы те могли попасть в отель. У них это обязательно получится. Получится ровно в тот день, когда Сабуро примчится наказывать блудного сына.

Сильверхэнд. На такую приманку отец должен клюнуть. Д. С. Так обычно Сабуро писал его имя. Почти никогда целиком. Словно брезговал тратить лишнее время на столь оскорбительного и проблемного врага. Даже пару долей секунд своей вечности императору было жаль для покойного рокербоя.

Иронично, но у Джонни Сильверхэнда появиться шанс нанести смертельный удар давнему врагу даже после смерти.

Ещё одна причина, по которой Ёринобу не сомневался в личном визите отца — та самая его «семейность».